Расскажите немного о себе. Как Вы вошли в космическую сферу и начали заниматься ДЗЗ?
Моя история простая. Я закончил МФТИ и защитился в Институте Космических Исследований АН СССР. Пришел работать в Академию Наук на кафедру. Тогда дал себе зарок - не заниматься космосом, потому что проекты длились многие годы и часто оканчивались неудачами. Я видел много разочарованных инженеров и ученых, которые брали участие в этих проектах. Поэтому я начал с экспедиционных и прочих комплексных работ. В начале перестройки создал свой кооператив, ушел с позиции старшего научного Заведующего лаборатории в Академии. И мы с приятелем создали свой научно-экономический кооператив. Мы по жизни тогда были идеалистами, и сейчас ими остаемся. Постепенно начали заниматься автоматизацией учебных наукоемких практикумов. Затем постепенно перешли на гидро-метеорологический рынок - сделали простые станции приема из космоса с персональными компьютерами. Сначала были аналоговые, потом более сложные. Потом сделали уже свои сети для работы с космосом. Мы работали с космосом, но на земле. Потом, когда этого стало мало, мы создали дочернюю компанию “Спутникс”. Сейчас она в свободном плавании уже в космосе. Хотели нарастить свои компетенции и на бортовой части. Далее была компания “Сканэкс”. Там мы разделили ответственность с рядом крупных бизнесменов и стали миноритариями. И затем посмотрели на НТИ-шную историю, и начали свой стартап ООО "Лоретт" для локальной ситуационной осведомленности, связанной с космосом. Не исключаю возможности сделать гибрид с беспилотниками.
Расскажите подробнее про ваши новые системы. В чем их уникальность?
Мы всегда, и в старой и в новой компаниях, занимались, так называемыми, disruptive technologies. Начиная с образования, нам хотелось поделиться и дать доступ к съемкам более широкой публике. У нас было много модификаций этих комплексов разных диапазонов. Итогом стал “УниСкан” - универсальная система, которая работала со многими аппаратами. Мы сотрудничали со всеми ведущими операторами мира - израильскими, канадскими, французскими, индийскими и так далее. Принимали их информацию, расфасовывали. То есть, бизнес был построен на приеме, расфасовке, обработке и раздаче. А теперь, завершив этот большой виток длительностью в тридцать лет, мы решили сделать “disruptive of disruptive”.
“Disruptive of disruptive” - это как?
У нас всегда была миссия “демократизации” доступа, упрощения, удешевления. Поэтому мы решили еще раз начать с образовательного витка, так как энергия, знания и интерес у нас не пропал. Самое главное, что мы выбрали интересную тему: все время новые повороты, события и приложения. Мы спровоцировали российский интернет на космос. Молодежь нас называет “market maker-ами”, то есть на самом деле мы создали рынок этих данных, потому что раньше они были бесплатными, государственными. А сейчас ситуация другая. Теперь государственным компаниям приходится думать о том, как им позиционировать свою информационную продукцию на рынке. Рынок не нулевой.
Получается Ваши станции - это следующий шаг в “демократизации доступа”?
Да, мы решили начать новый виток с совсем дешевых, простых систем. Но технологии сложные, и их упрощение дорогого стоит. Сейчас сделали несколько новых вариантов, которые испытываем и собираемся внедрять, один из них - станция приема Х диапазона “Лоретт”. И еще мы придумали более простую систему “Лентикулярис” (на латыни “Чечевичное облако” - так как антенна похожа на чечевицу).
А расскажите о своих достижениях?
Есть потрясающие результаты. Из производственных - мониторинг и проводка по Северному Морскому пути. "Это было сделано на основе канадских локационных аппаратов и наших сетей, технологий и порталов с использованием информации из открытых спутников, которые принимают наши сети. Это устойчиво работает из года в год, давая по сути дела освещение всей установки Северного Морского пути.
C другой стороны, в НТИ по МариНэту, мы развиваемся в сторону морского геоинформационного портала.
Другой пример - по защите и охране. Благодаря нам, фактически остановлен браконьерский лов лосося на Дальнем Востоке. Когда мы начинали, вахтой Сахалина было установлено 70% нарушения правила лова. А сегодня этот процент снизился до 7%. За несколько лет нарушения сведены к минимуму. Оказалось, что из космоса все это очень хорошо видно.
Насколько, по Вашему мнению, сейчас развит рынок ДЗЗ?
В России этот рынок плохо развит.
А что можно сделать, чтобы улучшить ситуацию?
Во-первых, это касается и беспилотников, и космоса, рынок нуждается в прозрачных, понятных и четких правилах, а не каких-то серых полях. Нужно доопределить основные правила: организационно, по безопасности, по управлению воздушным движением и по лицензионной политике. Нужно работать. Это - серьезная работа, которая должна быть включена и в мировой контекст, потому что это рынок глобальный. Если не правильно строить основание пирамиды, то начинают страдать и верхние этажи. А верхние этажи - это производства из этих данных, производства с добавленной стоимостью - производных продукции. Это стремительно развивается во всем мире, и тут нам бы не отстать.
На каком месте находится Россия на этом рынке?
На плохом, если ответить коротко.
И исправлять это нужно, как я уже говорил, только комплексом мер.Они не решаются просто сменой начальника. Необходимо перестать относиться к этому упрощенчески. Такое отношение на самом деле губит конкурентоспособность. Это сложные системы, и к ним нужно относиться хорошо. Чтобы ними занимались не троечники и двоечники, а те, кто понимают всю сложность и настроены на развитие отрасли, а не на личную выгоду. Те, кто думают о профитности, но и понимают при этом всю сложность задачи, для того, чтобы все это развивалось. Это требует позитивного отбора, а не как часто у нас бывает, негативного.
Как Вы считаете, являются ли космосъемки и пилотируемая авиация конкурентами беспилотникам?
По моему мнению, во многом это - все дополняющие друг друга технологии, с некоторыми областями соприкосновения и частичного пересечения. Но если провести SWOT-анализ, Вы увидите, что, в основном, эти технологии друг друга дополняют по разрешению, точности, оперативности и так далее. Я сейчас говорю в целом о космическом и воздушном пространстве.
По пилотируемой и беспилотной авиации есть гораздо больше зон пересечения. Тут, скорее, есть смысл говорить не о беспилотных и пилотируемых аппаратах, а о таких понятиях как “большой самолет” и “маленький самолет”. То есть большой самолет, на который можно поставить профессиональную камеру, с сопоставимыми рисками, и маленький самолет - с маленькой камерой.
Как в космосе: Есть планировочная лаборатория, которая запускает маленькие аппараты сотнями, не заботясь о том, что они выйдут из строя. А есть другая идеология - когда выпускается очень надежный и очень большой аппарат, и он поставляет высококлассную продукцию, работая годами. Соответственно, если мы говорим о беспилотии - это все автоматические системы. В воздушном же пространстве, есть скорее разница между большими аппаратами с более высококлассным оборудованием, которые могут долго летать и испытывать большие нагрузки, и маленькими - более дешевыми, шустрыми, со своими преимуществами. Они друг друга дополняют.
Если говорить о беспилотниках, как Вы считаете, в каких новых отраслях они будут применяться в ближайшее время и в перспективе?
Я считаю, что сначала там должны быть решены некоторые фундаментальные структурные вопросы, такие как - организация воздушного пространства движения, безопасности в зонах или в режиме разделения времени, или в режиме смешения пространства с пилотируемыми аппаратами. Там много технологически-регуляризационных вопросов. Но с другой стороны, перспективы у этой отрасли очень велики. Потому что человеку хочется сесть в капсулу, нажать на кнопку и с крыши одного здания перелететь на крышу другого. Беспилотники - менее консервативная история, чем пилотируемая авиация, потому что при всей безопасности, ответственность там меньше. Мы проходили это в космосе: когда ответственность за жизнь космонавта была во многом перенесена на автоматические космические аппараты, и ни к чему хорошему это не привело. Потому что одно дело - ответственность за жизнь одного пилота, а другое - ответственность за жизнь жителя земли, на которого эта ракета может упасть. Это - разные истории. В космосе все сгорает, поэтому там этой ответственности нет. Такие избыточные требования зажимают этот сектор. Беспилотная авиация - гораздо более потенциально вариативная, легко модифицирована.В этом смысле, на мой взгляд, здесь открываются огромные возможности. А в информационных и прочих сервисах может хорошо сработать гибридизация беспилотников и космоса.
Как Вы оцениваете значимость институтов развития (АСИ, Сколково, Фонд Бортника и другие)?
Эти сильный вопрос. Был период, когда их не было. И я, конечно, очень жалею, что в моих руках был штурвал большого такого линкора, а институтов развития не было. Как только они появились, я начал движение в создании новых сервисов. “Спутникс” - тому пример, он стал одним из первых резидентов Сколково. Возможность разделить затраты на НИОКР с государственными и инвестиционными фондами очень помогает развитию инновационно-разработческих компаний.
С другой стороны, у нас фондов мало, и все они очень бюрократизированные. Но есть и некоторые более гибкие ребята - фонд “ФРИИ”, например, которые умеют действовать как активный венчурный фонд. В России, это все только начинает развиваться. Должно быть больше частных фондов. Они работают, но этого мало, по сравнению с капитализацией государственных фондов, которые существуют. Посмотреть, например, на город Томск. Там частники колоссально инвестируют и очень успешно. Потому что там есть большая конкуренция на рабочую силу, и классные специалисты стоят достаточно разумных денег, поэтому много институтов конкурируют между собой.
Поэтому, с одной стороны, надо искать там, где более живо, с другой стороны, масштабировать это все, включая частные деньги. Индикатором является то, что сейчас фонды нам более известны, чем их герои. То есть, их работа будет успешной тогда, когда на витрине, при всем моем уважении, будут не лейблы РВК, Роснано и прочие, а Илоны Маски, Ричарды Бренсоны и так далее. Такие герои, которые станут “продукцией этих фондов”. Потому что, по моему мнению, фонды и созданы для того, чтобы эти герои появлялись.
Давайте теперь поговорим о специалистах. Как обстоит ситуация с подготовкой специалистов сегодня?
Как я уже говорил, возвращаясь к вопросу об институтах развития, мы знаем имена руководителей фондов, но не знаем их героев. Это к вопросу - почему умные ребята часто уезжают из страны. Потому что там, как раз, все знают имена своих героев. А это связано и с тем, как видит молодежь свои перспективы. Если бы у них перед глазами были имена наших героев, наверное, им проще было бы найти свою дорогу, в том числе и спрашивая этих героев: как они смогли дойти до такой жизни? Через какие стажировки и какие ВУЗы прошли?
Если говорить об образовании в целом, субъектов и объектов этого вопроса довольно много - от детей до предприятий, минуя всякие инвестиционные фонды и прочее. Одной из иллюстраций является “АЭРОНЕТ”, который замечательно по-своему работает. Но я постоянно веду дискуссию о том, что мало внимания уделяется образованию. Часто мы не добираем тех грантов, которые дает Фонд Содействия Инновациям по линии “Умника”, “Старта” и так далее.
Нам нужно воспитывать такое поколение лидеров, которые могут отстаивать свои прикладные навыки. Которые видят более широкую рамку, чем инженерная работа.
Какие новые услуги, сервисы, виды бизнесов, области применения могут появиться на горизонте 2020 и 2035 годов? Как сильно изменится наша жизнь, и как глубоко беспилотники, и в целом роботы, войдут в неё?
Очень многое зависит от регуляторов. Я считаю, что у нашей страны огромная специфика, связанная с неосвоенными территориями, транспортными плечами и так далее. Будем умными - будем успешными. Будем дальше меряться своей некомпетентностью - не будем успешными.
Но если, все-таки, рассматривать благоприятное развитие событий?
При благоприятных обстоятельствах наша жизнь сильно изменится. Человеку хочется определенной безопасности и конфиденциальности, но при этом, ему не хочется, чтобы с него требовали бесконечного количества бумажек. Ему хочется, чтобы в случае необходимости, он просто идентифицировался, коммуницировал и так далее. Есть естественные желания жителей земли. В нашей коллективной природе есть драйверы, и они будут довлеть над развитием и внедрением новых технологий. Им будет уделяться большое внимание. Все больше и больше будет вовлекаться в инфо-глобализацию. Это - дополнительные возможности. Но у этого всего есть, кроме позитива, конечно, и обратные стороны, о которых тоже надо думать, стараться демпфировать. Это и есть баланс, который позволит успешно развиваться и чувствовать себя в гармонии с природой и внешним миром. Тут есть и морально-этические моменты, в этом смысле образование должно не только учить, оно должно и воспитывать.
